Пюхтица
Холодно Младенцу на иконе.
Твердь роняет снег.
Время умиряется: в поклоне
Замедляет бег.
Ель под звездной ношей клонит ветви,
Верхом – в небесах.
Сучья дуба, как ступени лествиц…
Инея краса…
Пюхтица. Иначе – Кюремяэ.
Журавлиный крик.
Дни моленья – как снежинок стая.
Как единый миг.
Память сохранит их белой гладью
Снежной чистоты.
Но по этой глади ровной рядью
Вышиты кресты.
Расставание
Время и пространство – кандалы,
Что сковали нас с грехопаденья.
И мятется бедное творенье,
Постигая правила игры.
Колокольный звон летит к звезде
И в Москве, и в снежном захолустье,
А душа заходится от грусти,
Что не может пребывать везде.
Времени суровая рука
Нас уводит от того, что мило.
То, что есть – уже почти что «было»,
То, что с нами – с нами лишь пока.
Время и пространство – кандалы,
Что сковали нас с грехопаденья.
В Вечности искать отдохновенья
Приучают правила игры.
Галилея
Я Тебе молиться не умею…
Мне б родиться много лет назад…
Белый камень, звезды; Галилея
Вся цветет, как заповедный сад…
И к ногам припавши Иисуса,
Магдалина, слушая, молчит;
Все соблазны, горечи, искусы
Затопили слов Его лучи…
Если бы могли – сошли б на землю
Звезды с поднебесной высоты,
Потому что, не оставив Неба,
Меж людей вселился, Боже, Ты…
Рождество Богородицы
Шли столетья в сонном ожиданьи,
Исцеленья жаждало творенье,
И копились тайны мирозданья,
И таилось теплое моленье
О явленьи Божия Мессии,
О спасеньи от земных борений,
И почти что как сейчас в России
Нападало множество сомнений…
И века уже сливались в эры,
И казалось: Бог забыл и медлит.
***
На рассвете распустилась роза,
Чье соцветье снежных гор белее,
Господом сокрыта от мороза,
Чтоб цвести в смиренной Галилее.
Этой чистоты необъяснимой
Жаждало столетьями творенье:
Дева Купиной Неопалимой
Восприяла Боговоплощенье.
Прозрение
В этой жизни каждая слезинка
Станет каплей солнечной росы,
Славят Бога горы и былинка,
И во всем – Отец, и Дух, и Сын.
Не напрасен скорбный путь России,
Хоть, что будет, – нам не угадать;
С нами Бог. Иного нет мессии.
Нам же – только б в вере устоять.
Устоять. Не выдать. Не согнуться.
Выбрать крест спасенья во Христе.
С испытаньем нам не разминуться:
Воин – со щитом иль на щите.
А быть может, все и обойдется…
Только ровный путь – все тот же бой.
Потому что верным остается
Только тот, кто справился с собой.
Яблочный Спас
В этой нежной акварели вечера,
Изнутри подсвеченной луной,
Я пройду по краю, незамеченной –
Ты не заговаривай со мной.
Источает сад благоухание,
Тишина от стрекота цикад,
Наливаясь лунным осиянием,
На деревьях яблоки висят.
Этих яблок и луны значение
Я услышу – шепотом в ночи:
«Скоро будет день Преображения,
Но пока об этом ты молчи».
В нашей жизни – будничном кружении
(Так уж, видно, Богом суждено)
К памяти о дне Преображения
Нам простое яблоко дано.
Крещенское утро
Шел крупный снег. Метель в проулках пела.
По предрассветной каменной Москве,
По улицам из соли и из мела,
Где каждый, средь людей, один в себе,
Спешила я, как все, к заветной цели:
Заполучить свое (пока не съели).
А над столицей, смогом, проводами,
Немного выше шапок облаков,
Шло построенье. Ровными рядами
Вооруженных ангельских полков
Командовал архангел златокрылый;
Звучал неизреченный трубный глас,
Невидимый рассвет вставал над миром:
То приближался Литургии час.
И ангелы-хранители светлели,
И, научая думам неземным,
Своим беспечным чадам тихо пели,
А может быть – кричали и – скорбели,
Что большинство останется глухим.
И ангел мой хранитель кротко верил,
Что я услышу – ведь иду же в храм –
Как с жалостью, любовью и доверьем
Небесное заглядывает к нам…
И в шапках, капюшонах, шубах, лицах –
В многоголовой гидре суеты –
Я различу прошенье: помолиться,
Чтоб, Господи, нас всех услышал Ты.